***
Ты не будешь ни видеть, ни знать...
Приговор твой, что высшая мера:
Отвести.
Расстрелять.
Суеверная вера...
Суеверная совесть – Христос
Мне по морде ботинком и снегом
Бесконечное SOS!
Бесконечность
Разбегом
Наивысшую планку – итог
Суицид - одиночества бремя.
Тишина...
Потолок...
Остановлено время.
15 – 16 февраля 1997 года
***
Только что за зимой?
Вновь пойдём по другому этапу.
Холодней твоих рук
Не бывает в природе снегов,
Белогрудый щенок,
Подающий хозяину лапу –
Холодней твоих слов
Лишь подошвы его сапогов.
Но вернётся она,
И согретый в ладонях горячих
Ты растопишь свой лёд,
Что давно твоё сердце сковал,
Смирно ляжешь у ног,
Заскулишь потихоньку,
и мячик
Ей в зубах принесёшь,
И отдашь, как всегда отдавал.
16 февраля 1997 года
Рига
***
Красным светом остановлены
Серым дождиком умытые
Прошибай стену бетонную
Толоконным лбом столетия –
Малолетним неположено,
Повзрослевшим воспрещается,
Так вот, стало быть, и катимся
Прямо к ЧЕРТУ! в преисподнюю.
17 февраля 1997 года
***
На столе – стакан
Сверху – тусклый свет,
Вновь, как зверь в капкан –
В суицидный бред.
Такова игра…
Алкогольный сон…
И опять с утра
Сумасшедший звон
В ледяных ушах…
Эй! Да что за черт?! –
Во хмельной башке
Все стучит и жмет.
И за все плати –
Как же дальше жить?..
В монастырь пойти,
Или бросить пить?..
17 - 18 февраля 1997 года
ОНКО ПИТ
***
Посвящается ЯНКЕ ДЯГИЛЕВОЙ
Эта квартира пуста и сдаётся внаём,
Телу теперь не нужна ни стена, ни кровать –
Выжили душу из тела крестом и нулём,
Руки раскинуты в стороны - все будем спать.
Только неволя рукам за холодным дождём,
Разом умолкли вдруг груды железных колец,
Будет весна, а пока посидим, подождём,
Рельсов трамвайных найдём изначальный конец.
Спрятались вены - на то им особый резон,
Дырявые валенки, следом забитый тоской
В небо автобус с моста, где пылает картон,
Ветер бумажный играет под плоской доской.
И покатилось шаром, верной выслугой лет
Времечко - вышло из раны, что чёрная кровь –
Ангедония - права на тотальный запрет...
Спичкой короткой твоя мировая любовь.
19 - 20 февраля 1997 года
***
Черный ветер задувает
Под рубаху злые иглы
Искололи мое тело –
Больше нечего стыдиться.
1997
***
Нейдется, не шагается
Не плачется, не лечится
Не терпится, не любится
Не спится по ночам
Не хочется, не колется
Не дышится, не знается
Не можется, не верится
Сгорающим свечам
Вагончики трамвайные –
В них души рельсошпальные –
Живём по расписанию
И всё чего-то ждём,
А клён роняет носики,
Усталые колесики
Ржавеют под асфальтово –
Гудроновым дождём.
20 февраля 1997 года
***
КУЗНЕЦ
- Что стоишь один,
Головой поник?
- Я в конце пути,
Я уже пришёл...
Дальше некуда,
Дальше не к чему.
Мне б бежать, а я
Разучился вдруг.
- Слышишь - молот бьёт?
Вот и кузница!
Может быть скуёшь
Себе счастьице...
- Я уже там был,
И сковал себе
Без начал - концов
ОДИНОЧЕСТВО.
3 апреля 1997 года
***
Этот тусклый фонарь так похож на моё одиночество.
Я лечу на огонь, не боясь, что сгорю вся дотла,
Я молюсь на него и шепчу ему: - Ваше Высочество!
Подарите бродяге немного земного тепла.
Бьюсь в стекло мотыльком, только холоден свет электрический,
Лишь немного дрожит в темноте его жёлтая нить,
Но я снова и снова прошу его: - Ваше Величество !
Мне не нужно богатства, вы только позвольте любить.
Мне не нужно дворцов, королевской короны и податей,
Ни чинов, ни наград - из наград лишь одна для меня:
Чтоб, проснувшись зимой среди ночи в нетопленой комнате,
Я могла бы найти рядом руки,что жарче огня.
Но молчит мой король, что похож на моё одиночество,
Лишь скрипит на ветру... и как будто я слышу в ответ:
- Знаешь, мало ли что человеку вдруг в жизни захочется,
Он всегда ищет то, чего, в общем-то, в сущности нет.
***
А начало конечно!
и кончено...
Бесконечной казалась
во времени
Частота суеверной случайности -
смысла
Искать в глубине патологии.
Май 1997 года
***
А части Вселенной
Отчасти бездарны
И слепы подчас
От случайного счастья,
И часто случайно,
Нечаянно даже,
С отчаяньем бьются
Сердца из стекла.
11 августа 1997 года
***
Я в раболепии слепом теряю разум -
Мне стены каменной тюрьмы всего дороже.
Моя последняя любовь, мы гибнем разом,
Спасти кого-нибудь из нас никто не сможет.
И я глуха - не внемлю голосу рассудка,
И я смешна в глазах молвы красноречивой,
Но я всё та же - мне так весело и жутко,
И что безумна я, то ты тому причиной.
13 - 14 сентября 1997 года
***
А проснусь по утру
И тебя не узнаю.
Вот и кончился наш
Неудачный роман.
Ты уедешь совсем,
В одиноком трамвае,
Равнодушно билет
Опуская в карман.
Ты не вспомнишь меня.
И не скажешь ни слова,
Друг на друга взглянув
между делом,
Мельком,
Разойдёмся, как все,
Если встретимся снова -
Незнакомые люди
В метро городском.
1 - 2 октября 1997 года
***
РЕКВИЕМ СССР
Наложение чёрных мыслей,
Аналогия красных флагов -
Погрязаем в библейском смысле
От лефортовых до гулагов
Сердце мёртвое ветер студит,
Заглушая людские стоны -
По рукам, по обрывкам судеб
Всё бегут и бегут вагоны.
Не дано красоты уродам -
Далеко до кремлёвских башен.
Время шествует крестным ходом,
Его лик, что могила, страшен.
И вовек поклоняясь храму,
Утопая в болотной жиже,
Нищетой разгребаем яму,
С каждым часом всё к небу ближе.
9 октября 1997 года
***
Всё вновь повторится заново -
И тот же сырой подъезд,
Квартира, где тоже самое -
Кровать, в изголовье крест,
Окно близоруко щурится,
Кладбищенский видит двор,
А рядом всё та же улица,
Чужая мне до сих пор.
И снова захватит с жадностью
Тоска чёрно - белых стен,
Ни грусти здесь нет, ни радости,
Ни близости перемен...
Немного дрожа от холода
(И жалко себя самой),
Одна по пустому городу
Я тихо иду домой.
***
Но запрети любить себя! -
И мир падёт. Он недостоин,
Он отчуждён, он иллюзорен,
Но жить не может, не любя.
Слепой покорности наряд
Оставь на милость побеждённым,
И с ним, как город разорённым
Оставь им сердце. Пусть хранят.
Их память - вечная тюрьма
Любить тебя !!! Но бога ради! -
В твоём хрустально - синем взгляде
Живёт и властвует зима.
***
Среди бесконечной осени
В тоске проливных дождей
У серого неба просим мы
Друг другу стать чуть нужней.
Замёрзшей душе так хочется
Согреться у чьих-то рук,
Укрыться от одиночества,
От зимних колючих вьюг.
Но властвует безразличие,
Как прежде, к чужой судьбе,
И, вежливы для приличия,
Мы больше верны себе.
В железных оковах вечности,
В той давке локтей и плеч
Хоть капельку человечности
Хватило бы сил сберечь.
***
Вот и всё,
Между нами
Царит неизбежность.
Конец. И замкнулся круг.
Белым снегом слетает последняя нежность
С твоих безмятежных рук.
Но чего же я жду?
Ох, какая смешная
Одна в темноте стою!
И кондуктор увозит в последнем трамвае
Смешную любовь мою.
***
Лягу снегом под вагон –
Переедет.
Колея звенит вдогон –
Горлом бредит.
Вскроет тело злая сталь –
Нет запрета.
Отчего себя так жаль? –
Нет ответа…
***
Поскользнулась на мокрых листьях,
Пала жертвой в сырую осень,
Смёл с дороги учтивый дворник
Суету беспокойных мыслей,
И на кончиках чёрных прутьев
Развевалась судьба флажками -
Вот и всё, что он мельком видел,
Оставляя меня октябрю.
***
Бесконечностью длится минута
Ожиданья конца.
Далеко до утра, и как-будто
Опадает с лица
Равнодушная маска паяца.
Больше некого ждать.
Скоро нечего будет бояться.
Как легко умирать.
Декабрь 1997 года
***
В КАБАКЕ
Незнакомый студент что-то шепчет мне в самое ухо
И сидит за столом, как вошёл, даже шляпы не сняв.
В стельку пьяный мужик, улыбаясь, глядит на старуху,
В алкогольном бреду за другую случайно приняв.
Краснощёкий тапёр неустанно бренчит на рояле -
Сотни нот, словно лет, проплывают за сотней других,
Точно судьбы людей, что на мелочь себя разменяли...
Я сижу, как во сне, наблюдая себя среди них.
А поверить бы в то, что когда-то всё будет иначе!
Только жизнь, как кино - бесконечный, нелепый обман,
И чужая любовь, что бульварная девка, без сдачи
Под обложкой цветной продаётся, как пошлый роман.
18 декабря 1997 года
***
ДЕКАБРЬ
Окон тёмный переплёт,
Снег идёт неторопливо,
Дни проходят мимо, мимо,
Скоро будет Новый Год.
Тёмный воздух серебря
На ладони перекрёстка
С неба сыпется извёстка,
Льётся свет от фонаря,
И опять бреду одна -
На щеках снежинки тают,
С ними вечер угасает,
И кончается среда.
Декабрь 1997 года